ИСКУССТВО КЁННИНГА КАК ОСОБЫЙ ПУТЬ В РУНИКЕ

Как всем нам прекрасно известно, руны являются символами, скрывающими за собой определённые поля, перечни понятий – от конкретных, образных, чувственных до абстракций разной степени обобщения. С первыми из этих понятий мы сталкиваемся изучая источники – они скрыты в именах рун, в формах их графем, в строфах рунапоэм. Так становится ясно, что, например, Thurisaz подразумевает под собой «великанов», «шипы», а также, возможно, «сон», «врата» и некоторые другие вещи. Продолжая изучение рун далее, читая работы поздних авторов и самостоятельно размышляя, мы всё более и более расширяем свой перечень понятий каждой руны – Thurisaz начинает включать в себя и «Утгард», и «молот Тора», и «ножи», и «порядок», и «волю», и «жестокость», и прочее, и прочее.

Человеческий мозг способен работать как с чувственными образами, так и с абстракциями, обобщениями. Все понятия (слова), которые мы используем в своём мышлении, являются абстракциями разных уровней, - есть понятия, близкие к чувственному уровню (при их использовании в сознании возникают некие образы), и есть понятия, далёкие от него (образов при их использовании не возникает). Грубо говоря, есть понятия «конкретные» и «абстрактные».
Правая половина больших полушарий головного мозга отвечает за обработку «конкретики», левая же – за обработку «абстрактики». Считается оптимальным, если активность и развитие правого и левого полушарий совпадают. Но такая ситуация является, конечно, идеальной; она встречается и встречалась редко.
«Мыслительные перекосы» обусловлены как особенностями самого человека, так и особенностями той культурной среды, в которой он развился и существует. А сами эти перекосы, далее по логике, влияют и на внешнее поведение этого человека, и на все производимые им ценности – в том числе и на рунику, если мы говорим о рунистах.

Если посмотреть с этой позиции на современную рунику, то станет ясна тенденция перекоса в «абстрактику», причём перекоса достаточно жёсткого. Fehu для нас не «золото», не «скот» и не «колос», а безликое «богатство», Uruz – не «тур», не «туча», не «пещера», а некие «сила», «мощь», «размер». В этом нет ничего особенно плохого, это просто особенность современного белого человечества – три века науки и философии сделали своё дело.
Ранее же перекос был в сторону «конкретики». Людям, наоборот, с трудом давались абстрактные понятия, они мыслили «перцептивно», что находило выражение и в их языке. Древние германские языки не являются исключением из этой тенденции, поэтому и культура руники также не является исключением из неё. Руны древних это «скот» прежде «богатства» и «тур» прежде «здоровья». (Пользуясь случаем, укажу на одну распространённую ошибку: Nauthiz переводится не как «нужда» (абстрактика), а как «оковы» (конкретика, аналогично именам остальных рун)). Практически во всех современных европейских языках эта дреняя особенность потерялась; однако, наименее сильно это произошло именно в исландском, где количество специализированных слов-абстракций гораздо меньше, чем, например, в русском.
Итак, мы, составляя скрипты или читая расклады, используем в основном абстрактные слова, а древние германцы использовали конкретные. И именно это сближало древнюю рунику с поэзией, со всей её плотностью, яркостью, чувственностью, делало рунику равным искусством.
В этом срезе, составление двух- и более частных скриптов и прочтение двух- и более частных линейных раскладов является ни чем иным как частью германской поэтической традиции использования кённингов. Этот особый путь ныне в рунике практически не используется, и очень зря.

Культура кённинга была присуща германской поэтике издревле, хотя особое распространение она получила в раннем Средневековье в творчестве скальдов.
Кённинг – это шифровка одного понятия посредством двух и, наоборот, дешифровка двух понятий в одно. Понятия в кённинге связаны отношением «принадлежности», «собственности», «подчинения» (то есть логикой родительного падежа) – «копьё (чего?) тинга» (то есть мужчина), «огонь (чего?) моря» (золото). В кённинге всегда есть основное слово (то, что «владеет») и дополнительное (то, что «принадлежит»); формула кённига – A of B, где В – основное понятие, а А – дополнительное.
Теперь внимательно присмотритесь к используемому ряду рун (неважно, скрипт это или линейный расклад). В нём также есть основные, «старшие» элементы (проявляющиеся ранее остальных) и более «младшие» (следующее за первыми, проявляющиеся позднее). И, также как в кённинге, эти элементы можно связать друг с другом отношением «собственности». Был скрипт – получается кённинг.
Составляя такие рунакённинги, можно использовать, как нам и привычно,в основном абстрактные понятия, но использование понятий образных, конкретных, делает результат более чётким, осязаемым, лучше задействуют наши эмоции и страсть, а вдобавок, сближает нас с древними эрилями, их культурой и мышлением.
В качестве примера, знаменитый трёхчленный скрипт ALU можно прочесть как «мощь (U) интуиции (L) надсознания (A)», и как «бык (U) воды (L) Одина (А)», и ещё множеством подобных способов, связывая в одну цепочку понятий соответствующих рун.
Обратный шаг кённинга – дешифровка двух понятий в одно – при этом также возможен, но не обязателен. Например, что же такое «бык воды Одина»? Это может быть и «Одрёрир» (котел, в котором хранился мёд поэзии), и «Эйктюрнир» (олень, стоящий на крыше Вальхаллы и с рогов которого стекает вода), и «Мимир» (хранитель источника, в котором лежит глаз Высокого), в зависимости как посмотреть. Итак, ALU можно заменить «Одрёриром», «Эйктюрниром» или «Мимиром».
Также и одно слово-понятие руны можно разложить на два – «бык воды Одина» превращается в «быка воды хозяина Вальхаллы».

Широкое использование конкретных понятий и составление кённингов чрезвычайно обогащает руническую практику, развивает и углубляет её. Также этот хитрый способ позволяет незаметно, исподволь включать рунаформулы, «магию» в свою повседневную речь – когда рун как таковых не заметно, но они есть. И ещё – такая поэтика делает рунику более красивой и живой, действительно переводит рунику в разряд искусств.